После первого абзаца думал, что это такая красивая сопливая история с хэппи-эндом будет. Мдаа, печально это всё.

Вот, одному вору за его сообразительность «надо отдать должное».

Было это давно. На одном конце коридора находился мой рабочий кабинет, на другом конце – дневной стационар, который был под моей ответственностью. В один из летних рабочих дней, я, как всегда, была занята своими маленькими пациентами в дневном стационаре. Около 10 часов утра, отпустив очередного больного, я вышла в коридор. Посетителей было много. Тут мой взгляд упал на хромого, маленького роста мужчину, который поднявшись по лестнице, направился по коридору куда-то дальше. Я его сразу узнала и удивилась: «Что он здесь делает, он ведь живёт на другой территории? Не уж-то – ко мне?...»

Несколькими годами раньше, я работала в другой поликлинике. Как-то, лечила сына этого хромого человека, который заболел гепатитом «А». Они жили тогда на моём участке. И жили бедно. Так как у них не было возможности лечить ребенка в больнице, я согласилась лечить на дому. 10 дней ходила к ним домой, ставила сыну капельницы.
Помню,  семилетний сынишка всё хвалился мне: «Мани акам 02-да ишлиди». «Ким булиб ишлиди?» - как-то спросила у сына. А он с гордостью: «Охранада ишлиди».
Тогда ещё, сам отец на меня произвёл впечатление, как хитрого, скользкого, разговорчивого, при этом прячущего глаза, человека. И, если верить сыну, то, наверняка, работает сексотом и даже не сторожем в таком серьёзном учреждении. Таково сложилось впечатление у меня тогда об отце. Но для меня было главным – довести показатели анализов сына до нормы.

Так вот. Если вдруг спросит обо мне, подумала я в коридоре, то ему объяснят, где меня найти,  и занялась очередными пациентами в дневном стационаре, тут же забыв про него.

Полдень. Я сижу за капельницей и держу ручку годовалого ребёнка. Прибегает ко мне моя медсестра и вся взбудораженная мне говорит: «Вот тот хромой мужчина, с которым вы разговаривали, украл у меня деньги в кошельке, в сумке, в столе. Куда он ушёл? Где он?» «Я с хромым мужчиной не разговаривала.» - говорю, вспомнив того человека в коридоре. «В том кабинете вы с ним разговаривали.» - уверенно твердит мне моя медсестра. «Шахло, я сегодня ещё не была у себя в кабинете. Я как утром там сумку свою оставила, пришла сюда и отсюда ещё не выходила.» Вспомните хорошенько, говорит мне. «Шахло, я видела этого хромого мужчину в коридоре, но он ко мне не подходил, и в том кабинете я сегодня не была.» Удивлённая моим ответом, она вышла. А я, в свою очередь, удивлена её убеждённостью. И всё равно была спокойна, зная, что это недоразумение сейчас прояснится.  Тут меня будто ударило: «О, чёрт… у меня же в столе деньги…» Наконец-то, отпустив последнего пациента, я пошла в свой кабинет. Фууу… всё на месте. В моём столе, как лежали деньги, так и лежат. Значит, и сумку не тронул. Странно, что он не потрудился, сделать дополнительных пару шагов до моего стола.

Напротив моего кабинета стоял прививочный кабинет, всегда распахнутый настежь. Я за своим столом в своём кабинете, Анабии опа – за своим столом в прививочном кабинете всегда видели друг друга и приветствовали друг друга. И вот сейчас она сидела и смотрела на меня, я подошла к ней. И тут она начала: «Вон тот, хромой мужчина, с которым вы разговаривали, украл у девчонок деньги. Кто он?» Меня стало забавлять то, что я с ним разговаривала. Я попросила её рассказать то, что она видела. «Он подошёл к вашей двери, увидев меня, поздоровался со мной. Потом открыл вашу дверь и громко: «Салом, доктор», называет вас по имени и: «Яхшимисиз? Гирсам булами?», заходит в кабинет, закрывая за собой дверь. Через минуту выходя говорит: «Яхши, доктор. Рахмат. Сог булинг». Закрывает дверь и уходит». Гениально!
Потом я выясняю, что по пути из моего кабинета он зашёл в физиотерапию. Как всегда, все всё знают, а я узнаю последней. Так вот, он зашёл в физиотерапию, там сидит мамаша с ребёнком. Этот хромой спрашивает у мамаши: «Султанпашша апка борми?» Он знает имена медперсонала! Мамаша говорит, что она только что вышла. Тогда этот хромой говорит мамаше: «Ман усто адим. Султонпашша апка монго телефон атди, аппаратимни гёриб баринг даб. Ман дим кистог адим. Аппаратни гёриб гетаман.» Мамаша с ним согласилась. Он зашёл в смежную комнату, гда далают массаж детям. Оттуда ещё была одна комнатка – там девчёнки переодевались. Обчистил две сумки. Подошёл к мамаше и говорит: «Булди, ман гёрдим аппаратни. Султонпошша апкага айтинг – усто галиб гетди.» Мамаша с ним согласилась.

Не увидь я его в коридоре, я бы и не знала, наверное, о каком хромом идёт речь.
Вот, после этого случая, я стала всегда запирать дверь на ключ.
Вот так вот – «Мани акам 02-да ишлиди».

Беременная принимается на диспансерное наблюдение по месту фактического проживания или по месту прописки с предоставлением паспорта или справки из махаллинского комитета.

На каждую беременную заполняется необходимая документация с введением всех паспортных данных.

В обязательном порядке все беременные сдают: кровь на сифилис - RW, гепатиты В и С, на ВИЧ/СПИД, общий анализ крови, группа и резус-фактор, кровь на сахар, общий анализ мочи, анализ выделений из 3х точек, анализ кала на определение паразитов.

Об анонимности не может быть и речи. Если беременная нуждается в госпитализации в стационар, то  в направлении помимо диагноза заносятся: дата и результат анализов: кровь на ВИЧ, RW (сифилис), антигены ВГВ и ВГС. Иначе стационар делает запрос у нас этих данных. На RW и ВИЧ принимаются на месте, без паспорта не принимаются. Затем вся кровь отвозится в Спид центр. Ответы анализов на HBsAg и НСV беременные привозят из любой вирусол. лаборатории на своё имя. Всё это фиксируется и прикрепляется в индивидуальных картах беременных.

Спросите у любой беременной или рожавшей. Они Вам скажут. )

Кстати, он домушник или карманник? )

Почему-то балдею от рекламы Орбит с Ефимовой...